Это спокойное время года, осень. С легкой грустинкой в настроении, навевающем философские мысли и воспоминания, по большей части печальные.

Осень – это когда жалко себя. Причины имеются. Они – в прошлом. Ведь было столько возможностей, которые остались нереализованными. Наверное, можно еще как-то компенсировать утерянное, наверстать упущенное, но и возможности не те, и желания притупились. А если и вспыхнет какой-либо неодолимый поначалу интерес, то он быстро затухнет, потушенный плачем неба.

Осень – это печаль, тревожная и отчаянная. Когда хочется просунуть голову в форточку и завыть, по-собачьи заунывно и тоскливо. А потом, злобно ощерившись, крушить все, что попадет под руку.

Осень – интеллигентное время года. Красивое, зрелое и благородное, с сединкой в волосах, которую заменяют желтые и красные листья. И с гордостью, поддерживаемой из последних сил.

Осень – это мудрость. И тоска по несбывшемуся. И если вдруг до этого несбывшегося остается один шаг, то он не делается. И не потому, что его невозможно или трудно сделать. А потому, что ничего менять уже не хочется. Незачем. Да и не надо никому. Даже себе...

Осень – это прелюдия и предвкушение. Того, что необъяснимо. Того, чему не придумано слов. Того, что неминуемо; что притягивает и одновременно отталкивает.

Осень – это когда хочется плакать. Вместе с небом...

История эта приключилась в далеком 1869 году, когда Казанской губернией ведал его превосходительство действительный статский советник Николай Яковлевич Скарятин.

Был Николай Яковлевич нраву крутого, беспрекословного. Мог такой разнос должностному лицу учинить, что у того коленки дрожали и ливневый понос прошибал. Мог в запале и по зубам съездить особо нерадивым. Зато порядок в городе был такой, что не чета нынешнему...

А история такова. В прихожей (ныне она зовется холл) Губернаторского дворца кряду три дня простаивал в часы присутствия, пряча глаза и пунцовея лицом, некий чин полиции в мундире зеленого цвета сукна. В руках он держал новенький ведерный самовар, который сверкал так же, как вычищенные пуговицы с имперским гербом на мундире. И все посетители, что заходили во дворец, а это были чиновники, военные, помещики, купцы, мещане, крестьяне, видели этого полицейского с самоваром. Стоял блюститель правопорядка примерно там, где сегодня находится конторка с вахтером, коего представляет исполненный важности строгий молодой человек в цивильном костюме, и где красуются арочные воротца, сигнализирующие о наличии в ваших карманах металлических предметов.

Это вопрос серьезный, поскольку нужно соответствовать мероприятию. Но все решаемо...

Итак, как одеться на рок-фестиваль

На рок-фестиваль девушке из полной и приличной семьи, состоящей из бывшего кадастрового инженера и действующей учительницы начальных классов, можно надеть:
- черную застиранную майку-алкоголичку с подозрительными разводами, поверх которой накинуть клетчатую рубашку на четыре размера больше нужного и с засученными рукавами;
- джинсы-скинни или широкие штаны-милитари защитного цвета с полусотней карманов;
- тяжелые панк-боты или китайские кеды дедушки, почившего в 1978 году;
- макияж – натурально смоки айс да поярче.

Моя родина — Южный Казахстан. Теперь уже мало что связывает с этой страной, с этой землёй… разве что детские воспоминания. Однако происходящие в Казахстане события продолжают интересовать, а сведения о них приходится лишь из интернета черпать. Сегодня в интернете обнаружила такое фото: церковь и мечеть в Актобе, бывшем Актюбинске, а между ними аллея Дружбы.



И уж так меня эта фотография порадовала, впечатлила, не высказать просто! До сей поры нечто подобное я видела только однажды, проезжая через Казань, и была тогда потрясена этим. Если две религии готовы протянуть друг другу руку дружбы, значит, продолжает существовать (возможно, и крепнуть) пошатнувшаяся после развала Союза дружба народов? А ведь когда я в середине 90-х годов последний раз была в Казахстане, казалось, что от этой дружбы не остаётся и следа…

Напишу, пожалуй, однокласснице: поинтересуюсь, как в реальности дела обстоят. Мы переписываемся, но эту тему никогда не затрагивали.

Нет, я не о той «зелени», которую можно отнести в банк и положить на счёт. Ну, или под матрас запрятать «на чёрный день». Я об обычной белокочанной капусте, которую солила (точнее, квасила) на днях, аккурат в полнолуние, и которую сегодня мы уже откушали с отварной картошечкой.

Так вот, пока я в одиночку шинковала капусту, перетирала с солью, утрамбовывала её в большой кастрюле, вспомнилось, что во времена СССР капусту квасили по-другому. Дело, конечно, не в рецепте, — он остался неизменным. А вот процесс… он был совсем другим. Во всяком случае, так было на той улице казахстанского городка, где прошло моё детство.

Народ на нашей улице жил простецкий, высокими зарплатами не обременённый, зато в каждой семье было своё богатство: не менее 3 детей. Естественно, капусты на зиму квасили много — у любой семьи один из углов в подвале обязательно украшала солидных размеров кадка с капустой.

Когда наступал «капустный» сезон, все соседки вместе с ребятишками собирались в одном из домов. Во дворе устанавливали стол, на него водружали большое деревянное корыто из толстых крепких досок. У корыта этого было только одно предназначение: прямо в нём специальными топориками рубили капусту, смешивали с солью и отправляли в кадку. По-моему, делали это одновременно двое. Остальные тоже не скучали: кто очищал капустные кочаны, кто вырезал кочерыжки, которыми тут же лакомились дети. При этом женщины задушевно пели: им нравилось быть вместе, работать вместе. Так скучная, монотонная работа, по сути, превращалась в праздник.

Когда кадка в одном доме заполнялась, все гурьбой переходили в другой дом, в третий… пока не заканчивались все запасы капусты. И никто не предполагал, что через многие годы эти моменты будут представляться счастливыми.

Вот такое фото удалось сделать в одном из недавних наших путешествий на природу.



И вспомнилось написанное давным-давно...

О НЕСОКРУШИМОЙ СОСНЕ И ТОНКОЙ БЕРЁЗКЕ

(к вопросу о гордыне)

А я приду в ближайший лес
И по тропе пройду, и сразу
Я попаду в страну чудес,
В страну преданий, мифов, сказок.

Здесь жили, в неге после сна
Друг другу поверяя грёзы,
Великолепная сосна
И тонконогая берёза.

Сосна гордилась красотой,
Зеленых веток покрывалом,
И высотой, и прямотой,
И всё берёзу поучала:

"Ну, что ты гнёшься на ветру
И ветви по ветру полощешь?
Да неужели правоту
Ты защитить свою не хочешь?

Вот я… стою я, как скала,
Не зная страха и печали,
А если ветер, — мне хвала,
В упор его не замечаю!"

...Была неласковой весна,
Ночь непогода бушевала…
Упала гордая сосна,
Берёзка в бурю устояла.

С тех пор прошло немало лет.
Я лес всё чаще навещаю,
И от берёзоньки привет
Я неизменно получаю.

Я к ней иду. Пусть ствол горбат,
На мир глядит без укоризны.
Доверчив, чист и ласков взгляд,
И так же радуется жизни.

А рядом, матери оплот,
Стоят, невелики росточком,
Собравшись в дружный хоровод,
Весёлые берёзки-дочки!..

Читаю статьи на сайте, комментарии, записи в блогах и каждый раз нахожу параллели между тем, о чём они повествуют, и той моей жизнью в бывшей, как теперь пишут, стране. Иногда черкаю несколько строчек комментария к этим материалам, пытаясь выразить своё отношение, своё видение. Но вдруг оказывается: мне этого мало и есть что рассказать о жизни в СССР, о людях, событиях, настроениях — 40 лет моей жизни прошли при советской власти.

Короче, созрела. Блог вот завела. Попробую теперь проводить параллели между тем, что было в моей жизни тогда и тем, что есть сейчас. Поехали!..

]Этим рассказом я хочу открыть блог, который я назвал «1418».
Именно столько дней длилась Великая Отечественная Война.
Приглашаю всех желающих к участию: выкладывайте свои статьи, рассказы, фотографии… Обсуждайте, критикуйте…
Главное – ПОМНИТЕ!

Блоги - это мощный и надежный инструмент для ваших публикаций:

Личный блог на сайте "Страна СССР" - это место, где каждый может делиться своими мыслями и воспоминаниями, рассказывать о прошлых и настоящих событиях, обсуждать интересные и актуальные темы, общаться в комментариях с другими пользователями. Свои записи можно корректировать, дополнять рисунками и фотографиями.

Если вам зададут вопрос о том, желаете ли вы запечатлеть себя в истории, что вы ответите? Задумаетесь ли вы перед ответом, что ради этого придётся сделать и на что пойти?

Вряд ли кто-то откажет себе в удовольствии оставить след в чьей-то жизни, или даже на странице учебника истории. Но кем вы будете в глазах поколений, героем, или преступником? Дед мне когда-то говорил о том, что доброта не доводит до хорошего. Люди её не помнят, не откладывается она в памяти. Зато любой злой поступок - это память на века.