Казанская старина. Как губернатор Скарятин мздоимцу наказание учинил

История эта приключилась в далеком 1869 году, когда Казанской губернией ведал его превосходительство действительный статский советник Николай Яковлевич Скарятин.

Был Николай Яковлевич нраву крутого, беспрекословного. Мог такой разнос должностному лицу учинить, что у того коленки дрожали и ливневый понос прошибал. Мог в запале и по зубам съездить особо нерадивым. Зато порядок в городе был такой, что не чета нынешнему...

А история такова. В прихожей (ныне она зовется холл) Губернаторского дворца кряду три дня простаивал в часы присутствия, пряча глаза и пунцовея лицом, некий чин полиции в мундире зеленого цвета сукна. В руках он держал новенький ведерный самовар, который сверкал так же, как вычищенные пуговицы с имперским гербом на мундире. И все посетители, что заходили во дворец, а это были чиновники, военные, помещики, купцы, мещане, крестьяне, видели этого полицейского с самоваром. Стоял блюститель правопорядка примерно там, где сегодня находится конторка с вахтером, коего представляет исполненный важности строгий молодой человек в цивильном костюме, и где красуются арочные воротца, сигнализирующие о наличии в ваших карманах металлических предметов.

Следует сказать, что ныне здание Губернаторского дворца есть Президентский дворец, и чтобы в него войти, следует непременно заручиться письменным разрешением охранной службы. Иначе на территорию, а паче во дверец вам никак не проникнуть, поскольку он неустанно и неусыпно охраняется нарядом из офицеров подразделения охраны. А во времена "проклятого царизма" попасть во дворец, в частности на аудиенцию к губернатору, можно было просто и без всякой записи. Приемные (присутственные) часы для населения были ежедневно (!), исключая воскресенье, и публиковались в официальном отделе газеты "Казанские губернские ведомости". А у входа во дворец нес вахту лишь постовой. Да и то для проформы. Порядок сей не поменялся даже после того, как летом 1906 года взрывом бомбометателя Фролова был на части разорван губернатор Самары Блок.

Конечно, фигура полицейского чиновника с самоваром вызывала недоумение посетителей. А вот по выходу из дворца они уже знали, что полицейский с самоваром – мздоимец. То бишь взяточник. И то, что он стоит у всех на виду в вестибюле дворца с самоваром в руках, есть урок губернатора ему и наглядный пример всем потенциальным взяточникам.

Причины наказания были следующие. Сей отбывающий урок полицейский чин в должности станового пристава, а фигура это весьма крупная для масштаба всего уезда (района), получив новое назначение, порешил обложить данью свой стан, состоящий из нескольких волостей. И предписал волостным старшинам собрать с селян дань. Кто-то должен был одарить станового курами и гусями, кто-то поросятами, а кто-то и коровой. Один из волостных старшин обязан был еще и организовать прощальный обед становому с яствами и питьем. Имелся в списке подарков приставу и самовар. И вот владелец самовара, пожалев сию необходимую в хозяйстве вещь, донес куда следует о сих поборах. И дошел тот донос до губернатора Скарятина.

– Вот ведь каков прохвост! – вскричал во гневе Николай Яковлевич. – А ну-ка вызовите мне этого мерзопакостника эстафетой!

Вызвали. Становой прибыл во дворец и был принят Скарятиным немедля.
– Сволочь! Мерзавец! Натурой, стало быть, мздоимствуешь?
– Да я, ваше превос...
– Молчать! Неси ко мне самовар! Живо!

Пулей выскочил становой пристав из губернаторского кабинета. И тут к нему канцелярский правитель:
– Самовар у тебя с собой?
– Нет. В стане на квартире остался.
– Купи. И чтоб был похож...

Купил становой пристав самовар. Снова прибыл во дворец...
– Принес? – спросил Николай Яковлевич, поглядывая на блестящий бок самовара в руках станового.
– Принес, ваше превосходительство! – отрапортовал пристав.
– Ступай за мной...

Когда они спустились со второго этажа в прихожую, Скарятин осмотрелся, выбрал место, мимо которого обязательно проходят все посетители, и произнес:
– Тут тебе стоять истуканом в часы присутствия. С самоваром. Три дня. Чтобы все зреть могли. Уразумел, сволочь?
– Уразумел, – ответил пристав осипшим голосом.
– И гляди у меня, – Николай Яковлевич поднял вверх указательный палец, – самолично проверять буду!

Так мздоимец и простоял три дня в наказание себе и назидание другим. После чего отбыл по предписанному назначению без подарков и прощального обеда...

Эту историю еще долго вспоминали в Казани, покуда правители советские, а за ними и новоиспеченные демократы не сделали из нас Иванов, не помнящих родства. Когда поколению, выбравшему пепси, не стало никакого дела до своих дедов и прадедов.