3-й литературный конкурс "Один день из жизни..."

По мере того, как деревня отдалялась всё дальше и дальше, а Норильск приближался, менялось и Вовкино настроение: ему уже не было так грустно оттого, что прошло лето, и почти закончились каникулы, он переключился на предстоящие встречи со старыми и верными друзьями, родным двором, школой и одноклассниками. Предстоял огромный обмен впечатлениями. Он уже мысленно раскладывал свои истории «по полочкам» - рассказать ему было о чём.

Лишь видится календарный листок, вращающийся по убывающей спирали вниз, в бездонные недра недремлющей памяти. И в тот момент, когда он практически становится серой точкой, вспыхивают в сознании яркие картины детства, так достоверно и пестро, что разум выпадает из настоящего, всецело погружаясь в это восстающее прошлое. Тепло разливается по плечам, дальше на локти и к сердцу.

— Кагонай Сергей, вас ожидают на третьем терминале. Кагонай Сергей, вас…

Алина – чудесная «лисичка» — рыжий малый шпиц,  появилась  у нас нежданно-негаданно. А дело было так.

Четыре стихии составляют основу полной жизни – это любовь, война, нужда и милосердие. Они всюду: в большом и малом. Возьмем для иллюстрации фрагмент бытия, связанный с миграцией группами в мегаполисе.

– Мам! – произнесла девочка писклявым голосом. – Я забыла дома пенал.

– Ань, ну как же так?! – сказала недоумённо женщина сбоку от неё. – Молодец!

– Мам, ну извини, – сказал задорно мужчина за рулём, пытаясь копировать голос девочки.

– Пап! – прозвенел детский голосок.

– Забыла – так забыла, – добавил мужчина уже своим голосом. – Ничего страшного. Давайте жить дружно?

Вот и пришла весна. Казалось, в воздухе витает хорошее настроение. Алексей шел к новому месту работы, весна не обошла стороной и его. Еще совсем недавно он был примерным студентом, и вот уже Алексей – интерн, помогающий врачу в доме престарелых. То и дело его охватывало волнение, ведь его пациенты – особенные люди, к которым нужен деликатный подход. Кого-то из них в доме престарелых оставили «заботливые» внуки, у кого-то и вовсе не было семьи. В понимании молодого человека это место было приютом для людей, в жизни которых не было близких, которые могли бы протянуть им руку помощи.

Любовь – не взять ее руками
И не измерить, не обнять.
Любовь, владеющая нами –
То чувство, что нам не понять…

Роберт позвонил ночью и, как всегда, был краток.

- Буду завтра. Где-то после обеда. Пока.

Сколько раз Поли слышала подобное от него. Раньше любая весточка от него приводила ее в восторг. Что случилось с ней сегодня – она и сама не могла понять. Любовь со вкусом горечи. Поли не могла даже поделиться с кем-то своими переживаниями, так как Роберт был женат. И у него было двое детей.

- Алё…
- ОВД, дежурный Сушко.
- Кто-то убил маму. И Гошу.
- Не бойся, малыш, мы сейчас приедем, скажи свой адрес.
- Красная 21. Я не боюсь.

День был замечательный: солнце, освежающий ветер. Я позвал Ганю, и мы пошли гулять на залив. Минут через 20 мы были за городом и шли через деревню к заливу. Птицы пели так, будто хотели друг друга перекричать. В воздухе ощущался слабый запах листьев.

   Ганя убежал далеко вперед. Я пытался его нагнать, но это было тяжело: Ганя у меня напоминает реактивный двигатель, а не собаку.
Я зашел за поворот и вижу, что Ганя пристально смотрит вперед, а перед ним 5 детей возраста от 10 до 12 лет. Стоят, как вкопанные, и смотрят на Ганю. Я взял его на поводок, и мы прошли мимо мальчишек. Они что-то бормотали мне вслед, а когда я ушел еще дальше стали выкрикивать неизвестные слова, но я их уже не слышал.

Вы думаете, что у Копеечки не может быть никакой жизни? Ещё как может! Вот уж, сколько лет прошло, а она всё мыкается по свету горемычная, и обязанность у неё имеется, всем известно, что она рубль бережёт. А не заглянуть ли нам с вами к ней в гости…

Весна приходит каждый год. Она бывает теплой, холодной, дождливой, но всегда желанной и неповторимой. Ее ждут с нетерпением, с чувством надежды и обязательно – любви. Кажется, что с приходом весны сбудутся все мечты и желания.

Посвящается супругам Эльдерхост – пионерам двойной эвтаназии.

- Самоубийство – это грех, - прозвучал вальяжный баритон.

Я поднял глаза на нежданного собеседника и подумал, что он, наверное, шутит. Что может знать о смерти и грехах энергичный сорокалетний мужчина? В его возрасте я тоже был склонен к бестолковым рассуждениям, но теперь-то мне на полвека больше. Я устал. Единственное, чего хочу, - умереть вместе с Трис. Кстати, надо бы зайти к ней еще до укола. Впрочем, «зайти» - это преувеличение для старика в инвалидном кресле, но не «закатиться» же.

Каждое лето родители отправляли меня к бабушке в деревню в Рязанской области. Развлечений там не было никаких, зато работы по огороду хоть отбавляй. И кроме меня, конечно же, у бабушки гостили и другие дети, и мы, как могли, в часы отдыха старались разнообразить свои каникулы. В том числе, посещали все более или менее приличные достопримечательности, имевшиеся в округе, к которым относились местная библиотека, продуктовый магазин и памятник героям Великой Отечественной войны. И однажды моя двоюродная сестра Оля, которая старше меня на два года, предложила съездить в районный центр – провинциальный городок под названием Спасск.

«Ну-ка, солнце, ярче брызни!» – обычно взрывался забитый в будильник марш. В растянутой до колен майке, лохматая и полусонная, она плелась к ванной, про себя отдавая команды.

Каждый день мне звонят десятки отчаявшихся людей. Людей, которые хотят поговорить хоть с кем-то. Я делаю так, чтобы им стало легче. После таких разговоров мне часто приходится ходить к психологу. Сегодня мне позвонила девушка. Голос у нее был грустным, так что я старался ее приободрить.

Мать аккуратно обнимала своих похрапывающих мальчиков: Стёпку и Андрюшку, ощущая прилив бездонной любви к этим дорогим сердцу созданиям и в то же время весь трагизм холодного настоящего. Так уж получилось, что Сэсэгме пришлось пережить страшное испытание 48 дней назад: потерять в результате несчастного случая своего любимого супруга, отца своих деток. Младшему Стёпке исполнилось едва 2 месяца, а вот Андрюшка, хоть и старше на 2 годика брата-отхончика, постоянно искал и ждал отца…
 

Аня стояла перед зеркальной дверцей старенького гардероба и пристально вглядывалась в свое отражение. Пухлые щеки (чтоб их! Точно по вишне за каждой), пушистая коса через плечо, задорные холмики груди, гибкая талия. Ни единого признака перемен! Вздохнула, присела на кушетку в обнимку с вышитой думкой, рассеянно затеребила шелковую кисточку. Вдруг соскочила радостно, развязала поясок платья и стала запихивать подушку под подол. Слишком велика! Еще выше, самую малость! Туда, где в уютной ложбине меж острыми выступами косточек поселилась ее маленькая огромная тайна. За дверью раздался грохот решительных шагов. Отец! Резко заныл шрамик на бедре – детская память о стальной бляхе тесьмяного ремня. Одним движением отшвырнула думку, стянула пояс узлом и замерла.

Каждый из нас в определенный период времени задается вопросами о смысле жизни: Кто я? Зачем я? Что будет после меня? Это происходит тогда, когда уже есть что вспомнить, переосмыслить, переоценить. А пока груз жизненного опыта не давит нам на плечи мы все, и каждый сам по себе, похожи на белые, чистые листочки бумаги, на которых мы или кто-то за нас напишет нашу жизнь. Все еще впереди... Я в самом-самом начале своего пути.

Случилось странное. Сапожник Степан сыграл свадьбу с соблазнительной секретаршей Светланой.

Наконец-то свершилось — мы приземлились. Это было трудно — тяжелый крейсер тащило щепкой, приборы не слушались, индикаторы вопили как ненормальные. Мы приготовились к худшему, но корабль будто сам встал на поляну в окружении леса — идеальная посадка! Мы вернулись!!!

Солнце проникло между шторами, пробежало по ворсистому ковру, забралось на журнальный столик и осветило цифры 6:59. Раздался глухой щелчок — на циферблате загорелось: «7:00», надоевшая мелодия возвестила о начале очередного рабочего дня.

Солнце пробралось через все преграды - плотные шторы, плюшевого тигренка, сжатые веки – и щекотало глазки. Пришлось проснуться! Еще чуток Сашка понежился, но лежать не хотелось: сегодня он обязательно поймает щуренка на удочку, сделанную дедом! Тут он вспомнил вчерашнюю ссору с Ванькой, и сразу оказалось, что и день так себе, и бежать некуда.   Ванька нынче заважничал, потому что отцу помогал: едет трактор сам по себе, сено гребет - из-за баранки друга не видно.

Лаз был настолько узким, что даже щуплый Харон натужно сопел сзади. Граал полз первым, думая лишь об одном — как бы не застрять. Если облажается он, то вся команда обречена. У ребят просто не будет шансов развернуться в сторону выхода. Правильным решением было бы сначала проделать весь путь одному, а затем сообщить остальным, что маршрут выбран верно. Но их конечной целью была гробница, откуда сигнал не проходил. По крайней мере, все дроны-разведчики на глубине 27 метров пропадали со сканеров. По предварительным данным, основной зал гробницы располагался на четыре метра ниже. Если доберутся, то будет шанс вернуться домой, не нарушив главного предписания Конвента: на планете с разумными расами нельзя находиться дольше суток.

- Смотрите и завидуйте! – новый коллега, а для Андрея подчинённый, Гриша, помахал новенькими правами.
- Что это?
- Не видишь, что ли? Права!
- Вижу, и что?
- Как что? Получил! – и гордый собой, обвёл глазами коллег.

Моей подруге Ане катастрофически не везло с перемещениями.  Как только она решала куда ни будь переместиться, примерно на 250 км. в сторону юга, то обязательно происходили какие-то метаморфозы. То будильник переставал работать, то вокзалы поменяются местами, то время, указанное в билете и четко отраженное в Анином сознании, вдруг не совпадет с отправкой автобуса. В общем, эта тенденция закрепилась за Аниной личностью и уже перестала кого-либо удивлять. Но кто бы мог подумать, что Анино дорожное проклятье может переходить на попутчиков, и поездка домой вместе с Аней может превратиться в настоящий квест.

Ужасная духота. Не жарко, а очень душно из-за спертого воздуха. Сквозь полудрему-полусон она буквально водит противными пальцами по телу, стекая капельками соленой жижи по лицу, груди, животу.

Дело было в маленьком кубанском городке, куда мы по пути в Гагру заехали с женой на три дня к ее маме – моей теще, по-русски говоря. Это были три дня сказочного безделья, которые помнятся до сих пор. Еще бы! Знай, потягивай себе на лоджии из тонкого высокого стакана «изабеллу», читай захватывающий свежий триллер «В августе 44-го» и наслаждался влажным воздухом, напоенным ароматами повсеместно цветущих роз, южных фруктов и недалекого моря.