Дембеля – особая каста. Почти неприкасаемые. У них иная походка, иной взгляд, иная речь. Они одной ногой на гражданке, и это чувствуют и офицеры, и солдаты, которым еще тянуть и тянуть армейскую лямку.
Дембеля заняты тем, что готовятся ехать домой. Они ушивают «парадки», меняют знаки классности (обычно он первый) «Гвардия» и «Отличник Советской Армии» на новенькие, составляют дембельские альбомы и достают себе кожаные портфели, что тогда сделать было отнюдь не просто. Особо шустрые добывают для себя дипломаты, обтянутые искусственной кожей – предмет крайне дефицитный и на гражданке. Портфели и дипломаты предназначены для того, чтобы положить в них особо удавшиеся гравюры и письма, что были получены за два года службы. И увезти их домой. Но главным образом портфели нужны, чтобы привезти в них домой дембельские альбомы.
Дембельский альбом
.jpg)
Дембельский альбом – не просто альбом с фотками. Это памятная рукотворная книга о пребывании в армии, специальным образом оформленная. Картонная обложка альбома часто обтягивалась бархатом или офицерским сукном с окантовкой из шелкового шнура, а это опять-таки надо было умудриться достать. Оформлялась обложка медной чеканкой или фольгой с обязательным сроком службы, родом войск и номером воинской части. Страницы альбома разделялись калькой с рисунками или тончайшей папиросной бумагой; надписи вырезались из фольги или кусочков бархатной бумаги, а главные фотографии альбома клеились на специальных подкладках опять же из бархата или чего-то подобного.
Дембелем такой альбом делался с огромной любовью и редко самостоятельно. Обычно оформление альбома поручалось «салабону», умеющему рисовать и имеющему каллиграфический почерк. Каким должен быть альбом – оговаривалось тщательно и до самых незначительных мелочей. Молодые, занятые дембельскими альбомами, освобождались от нарядов, подкармливались и получали от дембелей защиту от «черпаков». Работа над дембельским альбомом контролировалась ежедневно.
В составлении дембельского альбома имелись сложившиеся за многие годы правила:
— на первой странице помещалась фотография дембеля в парадной форме со всеми знаками отличия;
— затем располагалось фото девушки, если таковая имелась и ждала;
— далее в хронологическом порядке следовали фотографии по годам службы: «салабон», «черпак», «дед», перемежавшиеся фотками, на которых была запечатлена обычная армейская жизнь;
— нередко перед главным фото помещался приказ о призыве на воинскую службу, а в конце альбома – приказ о демобилизации;
— имеюлись различного рода надписи и армейские афоризмы, например: «Связь – нерв армии», «Кто в армии служил, тот в цирке не смеется» и т. д.
Время от времени командиром подразделения устраивался шмон на предмет наличия в дембельских альбомах фотографий, которым быть не положено. Если в альбомах находились фотографии, на которых были запечатлены хотя бы кусочек территории части, охраняемые в караулах объекты (в том числе и «чапок»), военная техника и т. п., то такие фотки изымались. Это огорчало дембелей, но ненадолго. Вскоре в альбомах неизменно появлялись такие же фотки и занимали отведенное для них место.
Став дембелем, я делал все то же, что делал в бытность простым «дедом»: игнорировал утренние пробежки, вел в классе занятия, читал, слушал музыку, спал во внеурочные часы в классе, словом, всячески убивал время до отправки домой.
А время явно замедлило свой ход. Именно в армии я понял, что время в разном возрасте и в различных жизненных ситуациях течет с разной скоростью. А то, что сутки имеют 24 часа, час – 60 минут, а минута – 60 секунд, так это люди просто об этом когда-то договорились, чтобы не было хаоса и путаницы. Как некогда договорились о том, что трава имеет зеленый цвет, а небо – голубой.
Дембельский аккорд
К первому мая отпустили домой всех дембелей-отличников боевой и политической подготовки. Из служак, которые до последней минуты пребывания в армии чтили Устав или по крайней мере делали вид, что чтили. И еще отпустили тех, кто исполнил к этому времени «дембельский аккорд», то есть разовую работу, по окончании которой исполнителю была обещана демобилизация. Дембеля охотно брались за аккорд, чтобы попасть в более ранние партии отправки домой, которые составлялись командиром части.
Дембельские аккорды были разными, от нанесения разметки на плацу и оформления Ленинской комнаты до покраски казармы и починки наглядных пособий. Естественно, многие объемные работы дембеля выполняли не сами, а заставляли молодых, подгоняя их, дабы уложиться в срок. И укладывались, после чего получали бумагу о демобилизации и десять рублей на дорогу. В назначенное время в часть приезжал автобус, дембеля выстраивались в одну шеренгу, проводился последний досмотр личных вещей, после чего увольняемые из армии садились в автобус, и тот вез их на вокзал. На этом служба в армии заканчивалась.
Я в отличие от сержанта Кузьменко и «деда»-строителя дембельский аккорд не взял, сославшись на то, что мне нужно передавать учебный класс. Отчасти это была правда, поскольку класс со всем его оборудованием, ключами и печатью я должен был официально передать своей замене, которым оказался тот самый прапорщик, коего я уронил, будучи на картошке. Прапор принять класс не спешил, да еще и был туповат по части техники. Ему приходилось объяснять и показывать, как все работает, что давалось ему с трудом.
А май месяц уже перевалил на вторую неделю, в батарее из дембелей я остался один, меня вывели за штат и перестали мной интересоваться, будто меня и не было. Я слонялся по части вместе с такими же неприкаянными дембелями в натурально белых х/б и пилотках, и мы издали узнавали друг друга, как рыбак рыбака… Многие из них были призваны в апреле, так что практически служили третий год службы. Они нашивали на рукава гимнастерки три продольные полоски, обозначающие третий год службы, что крайне не нравилось дежурным офицерам и внутреннему патрулю. Они заставляли дембелей срывать третью полоску. Дембеля, ухмыляясь, срывали, уходили к себе в расположение, чтобы снова нашить третью полоску. И были формально правы...
Домой!
Наконец, прапор принял у меня класс. 11 мая 1976 года я был уволен из армии по окончанию срока службы. Примечательно, что призван я был аккурат 11 мая 1974 года, так что нашивать третью полоску оснований у меня не было. Я получил от маршала Гречко червонец на дорогу, попрощался с друзьями и товарищами, с кем счел нужным, и отправился на плац ждать «дембельский» автобус.
Где-то в полдень автобус подошел. Нас, человек 15 дембелей, выстроили на плацу и стали досматривать, кто что с собой везет. Я вызвал крайнее подозрение, поскольку был без портфеля и, стало быть, без дембельского альбома. Я был вообще без каких-либо вещей. Во внутреннем кармане парадки у меня лежал военный билет и 70 рублей денег, в другом кармане была пачка сигарет и спички, и все! На вопрос: «А где ваши вещи» я улыбнулся и ответил:
– У меня нет вещей.
То, что дембельский альбом и гравюры я отправил по почте еще пару недель назад, смотавшись в самоволку, я, естественно, сообщать не стал.
Прозвучала команда на посадку в автобус. Офицер, что нас досматривал, не сводил с меня глаз, думая, что при посадке я достану из ближайших кустов портфель, и тут-то он меня остановит, досмотрит, найдет что-либо неположенное, например, неуставную фотографию, и задержит мой дембель. Но я спокойно вошел в автобус, сел у окна, нашел взглядом офицера и сахарно улыбнулся.
А потом мы поехали. Веселые и уже почти гражданские. Когда выезжали за ворота части, веселье улетучилось и нахлынула непонятная печаль. Словно закончилось то, что, оказывается, имело большое значение для нас, и что больше никогда не повторится.
А потом была дорога домой. Мне едва удалось сесть на проходящий поезд, переполненный пассажирами, и поначалу я и пара таких же дембелей натурально висели, держась за вагонные поручни, словно мы ехали на трамвае. По мере остановок мы постепенно внедрялись в вагон, а после Москвы уже сидели в вагоне-ресторане, выпивая и поедая все, что в нем имелось.
Я проснулся свежий, как огурчик с грядки, наверное, минут за десять до прибытия в свой родной город. Вот поезд остановился. Я вышел, вздохнул забытый воздух города и понял: я дома...
Похожие статьи:
Когда я пришел в полк, то как «салабон» получил койко-место почти у самого входа в казарму. Через минуту моего появления в полку ко мне подошел «дед» и отобрал у меня парадный китель, дав мне взамен свой, на размер больше.
– Когда станешь дедом, сделаешь то же самое, – философски изрек он.
... | – Па-адъём!
К этому мы скоро привыкнем. Но поначалу казалось диким вскакивать по этому окрику с коек и выстраиваться в трусах шеренгу, тараща глаза и мало что соображая.
... |
В советскую эпоху к военным и, в частности, к офицерам относились с большим уважением. Офицерский состав вообще считался элитой советской армии, что чаще всего соответствовало действительности. Конечно, тяготы воинской службы накладывали свой отпечаток, но большинство офицеров стремилось соответствовать званию военной элиты. ... | «Воинская служба в рядах Вооруженных сил СССР – почетная обязанность советских граждан».
Статья 63 Конституции СССР.
Часть первая. По дороге в армию
... |
Каждый прекрасно понимает значение войскового тыла для успешных действий любого воинского подразделения – голодный и раздетый солдат не может хорошо воевать. За всю историю человечества имеется немало примеров, когда хорошо организованное обеспечение войск приводило к победе. Примерами тому могут служить организация бесперебойного снабжения в длительном походе Александра Македонского, устройство тыла со снабжением римской армии, что позволило успешно противостоять римским... | В полку служить было вольнее, нежели в «учебке». К тому же в полку я был чужой, а когда от меня отстали «деды», на меня вообще мало кто обращал внимание. Если бы не наряды по два-три раза на неделе, жить было бы можно вполне сносно.
... |
Нас было четыре взвода, но назывались они батареями. «Учебка» была составной частью дивизии, входящей в состав Ракетных войск стратегического назначения, и готовила младших специалистов для полков. На эмблемах для петлиц, что нам выдали вместе с парадкой, ботинками и фуражкой, красовались два перекрещенных пушечных ствола. Это означало, что мы не стратегические воины-ракетчики, а простые артиллеристы. Так было надо. Потому что – секрет. Адрес моего местонахождения тоже был секретным:... |
Добавить объявление
Конкурс мини-рассказа
